Достали те, кто совершенно забыл смысл выражения «начни с себя». И советчики, призывающие «начать с себя» — и тут же «вдруг распустятся волшебные ромашки», и те, кто следует их советам, и те, кого эти советы возмущают до глубины души, — все забыли главное. Ключевое слово — «начни», а не «ограничься». Стоит вспомнить об этом — и тут же всё встаёт на свои места.

«Начни с себя» крепко утвердилось как синоним «сам-то ты хорош» или «на себя посмотри». А ведь оно отличается кардинально, радикально, качественно: оно подразумевает продолжение.

Молодой человек, честно заплативший за билет (начать с себя так легко!), лезет в хвостовой вагон электрички. Из предыдущего вагона вылетает толпа зайцев и, оправдывая название, мчится по платформе, развевая по ветру ушами. Молодой человек делает хитрое лицо, и внезапно на него нападает старческая немощь. Пока он борется с неожиданно потяжелевшей сумкой с нехитрым дачным хламом, занимая всю дверь, зайцы успевают удариться носами ему в спину — и не более того. Двери начинают закрываться ровно за хитрецом — и вдруг он коротким движением отбивает от «резинки» пальцы, пытающиеся удержать дверь, и показывает сквозь стекло троллфейс. Конечно, он не слышит ни одного приличного слова ни от зайцев, ни от сочувствующих внутри тамбура. Одному, особо ретивому в вопросах милости к падшим, он показывает кулак, после чего тот тут же затыкается.

Начинать легко, а продолжать-то посложнее.

Организация с глубокой советской историей и нефатальным пока кумовством. Четыре практически незаменимых специалиста. Все четверо работают с полной самоотдачей, сосредоточившись на конечном результате. Никому и в голову не приходит профилонить, подвести, свалить на кого-то вину. Но штат намного больше, чем четыре человека, и есть там всякие люди. И только один из четвёрки ткнёт проштрафившегося коллегу носом в наделанное, объяснив, как надо делать и почему так делать не надо ни при какой погоде, только он же вытащит на свет и разоблачит мерзавца, подставившего коллегу, чтобы затормозить работу и отдохнуть во время этой паузы, только он же не преминет сказать начальнику в глаза, какого масштаба чушь тот только что спорол. Или, наоборот, поможет бескровно выпутаться из случайной, не со зла и не от лени сделанной ошибки. В принципе, его даже любят: человеку свойственно осуждать такое поведение только тогда, когда напортачил лично он, а когда на его глазах разоблачают кого-то ещё… А «кого-то ещё» по статистике всегда намного больше, чем себя любимого. Что же с троими оставшимися «принципиальными»? Начали с себя. И остановились.

Снова вернёмся на платформу. На ней трое гопников. Всего трое. Сильно нетрезвые, координация движений на нуле, агрессивность повышенная, но боеспособностью под таким градусом уже не подтверждена. Ну, не против простейшего газового баллончика, по крайней мере. Народ на платформе разный. Намного больше половины составляет рабочий класс, прошедший и ПТУ, и нехорошие общежития, и прочие дурные компании, но не скатившийся до состояния этих троих. Все удержались, все смогли «начать с себя». Сможет ли кто-то из этой толпы пойти дальше и урезонить бесчинствующую троицу? Хотя бы один человек? Вряд ли.

Начать с себя легко. А продолжать настолько сложно, что проще всем скопом дружно забыть, что в поговорке подразумевается продолжение — когда-то настолько само собой разумевшееся, что даже не вошло в неё открытым текстом.